Про «стеклянный потолок»*, с которым сталкиваются женщины, которые хотят занять высокие должности в крупных компаниях, кажется, знают все. Но, оказывается, есть еще и «стеклянный обрыв», когда те же крупные компании нанимают женщин на руководящие должности в периоды кризиса.
Зачем? Потому что, если, согласно статистике и логике в кризисное время, всё станет еще хуже, можно будет обвинить женщину. А также потому что амбициозные женщины, поставленные в условия «всё или ничего» в плане карьеры, готовы прыгать в эту пропасть и рисковать. И еще – потому что в женщинах, пусть даже руководителях, традиционно видят заботливых матерей, которые защитят, приласкают и решат все проблемы, а если и не решат, то хотя бы утешат.
*Термин «стеклянный потолок» в теории гендерных исследований был введен в начале 1980-х годов для описания невидимого и формально никак не обозначенного барьера («потолка» в карьере), который ограничивает продвижение женщин по служебной лестнице по причинам, не связанным с их профессиональными качествами.
За свою долгую карьеру в финансах француженка Кристин дю Фрете (Christine du Fretay) столкнулась как со «стеклянным потолком», так и со «стеклянным обрывом», при этом домогательства коллег-мужчин и превышение ими полномочий под тегом #MeToo ее не коснулись, как не коснулись и стереотипы про блондинок. Зато она успела побывать той самой защитницей из стереотипа про «стеклянный обрыв», и до сих пор помогает решать проблемы. Правда, теперь уже на самом деле – детские, а не из детских стереотипов. Мы встретились с Кристин в ее лондонской квартире. Наш первый вопрос – про блондинок.
Кристин, вы брюнетка. А как в финансовой сфере относятся к блондинкам?
Знаете, я была и блондинкой. Но я всегда внимательно слушаю собеседника и говорю только, когда это важно. И никто никогда не думал, что раз у меня светлые волосы, то я недостаточно умна. Хотя, надо признаться, быть блондинкой и работать в банке сложнее, чем если ты брюнетка. У меня бывал разный цвет волос, поэтому я знаю.
В каком банке вы работали?
Я училась во Франции в Sciences Po Paris, а также получила степень доктора экономики в Сорбонне. После учебы два года практиковалась и работала в McKinsey, а потом сразу же пошла в американский Citi Bank. Занималась кредитными картами, потом – корпоративной стратегией, далее – слияниями и поглощениями. Сначала я отвечала только за Францию, потом за всю Южную Европу. Такая работа означала, что четыре дня в неделю я путешествовала. При этом моя карьера развивалась стремительно, и к 31 году я уже была директором своего департамента.
А где же тогда «стеклянный потолок»?
Не могу сказать, что я встречала «стеклянный потолок». До того момента, пока не решила родить ребенка. Я уже начала задумываться о том, что мне придется выбирать между семьей и плотным рабочим графиком, и над тем, чтобы создать свою компанию. Но в итоге мне даже не пришлось уходить из банка: хотя я занимала довольно высокую позицию, когда руководство узнало, что я жду свою первую дочь, то как только появился мужчина, который претендовал на мою должность, меня просто уволили. Я бы не сказала, что проблема была в финансовом секторе как таковом или в банке, где я работала. Проблема состояла в том, что нужно было много ездить. Когда твоя работа предполагает много поездок, женщина в любом секторе оказывается в невыгодном положении.
А что случилось с семьей?
В 32 года у меня появилась дочь, и я основала компанию Money Marketing Consulting, которая специализировалась на маркетинге финансовых сервисов. Моими основными клиентами были крупные французские банки, страховые компании.
Что было сложнее: работать в банке и путешествовать или ухаживать за ребенком и строить свою компанию?
Нагрузка была приблизительно одинаковой: и там, и там я работала с девяти утра до девяти вечера. Сложнее было создать свою команду: это заняло у меня ни много ни мало пять лет. Только после пяти лет постоянной работы я смогла поехать в отпуск.
Помимо «стеклянного потолка», работающие женщины часто говорят о превышении полномочий коллегами-мужчинами. У вас были какие-то ситуации под тегом #MeToo?
Удивительно, но во время моей работы в City Bank у меня не было никаких «стеклянных потолков», кроме новостей о моей беременности. Я довольно логично продвигалась в карьере. Также не было никаких приставаний и превышения полномочий коллегами-мужчинами. Думаю, потому, что это американская компания. И еще потому, что я проработала в ней всего девять лет. Потом создала свою компанию, а когда у тебя свой бизнес, то и отношения другие.
Тогда другой вопрос: было ли сложно работать в мужском коллективе?
Я считаю, что есть плюсы в том, чтобы работать в индустриях, где работают в основном мужчины. В мое время финансовый сектор был среди таких индустрий. Мой опыт говорит, что женщины и мужчины по-разному думают, и это плюс для компании. Но для себя лично я сделала вывод, что если ты хорошо работаешь и являешь собой пример женственности, тебя ценят.
В 2009 году известный французский банкир – визионер, как его называли коллеги, – человек, который в 1989 году познакомил Францию с концептом фонда фондов, или мультименеджмента, ваш супруг, ушел после продолжительной болезни. Вам досталось руководство его последней компанией – HDF Finance, лидером в своей сфере. Расскажите, как это было?
Когда я унаследовала компанию своего мужа, мне пришлось руководить ею вместо него, это было очень сложно, потому что его индустрия и специализация были новыми для меня. В компании работали в основном мужчины, которые были заняты там много лет, и они, конечно, не приняли меня как легитимного главу. Они не принимали никаких предложений, исходящих от меня, и не хотели ничего менять. В итоге мне пришлось уволить эту упрямую и непродуктивную часть команды и нанять новых людей, чтобы спасти компанию. Это было невероятно сложно сделать. А в 2017 году я довольно выгодно продала HDF Finance.
А куда делась ваша компания? Вы руководили сразу двумя?
Что касается моей собственной компании, то через 15 лет после основания ее я тоже продала. Но это было еще раньше. Тогда мой супруг был жив, хорошо зарабатывал, и я стала заниматься благотворительностью. Начала сотрудничать с фондом Action Innocence, но это длилось несколько недель: я просто набиралась опыта в сфере, которая меня интересовала – интернет и молодежь. Почти сразу после работы с этим фондом, в 2005 году, я основала неправительственную организацию (НПО) Association e-Enfance, которая помогает защищать французских детей и подростков от опасностей в интернете. Я проработала в этой сфере всего пять лет, так как случилось то, что случилось, и нужно было заниматься компанией мужа. Но в любом случае эта НПО работает до сих пор, в ней трудятся 80 человек.
Это 2005 год, еще не было Фейсбука, верно?
Да, когда мы начинали, основной проблемой была зависимость детей от компьютерных игр и неконтролируемое распространение порнографии в интернете. И только потом появились соцсети, буллинг. Сегодня у организации есть три основные сферы деятельности. Первое – мы ходим в школы, чтобы рассказывать учителям и их ученикам о том, чем может быть опасен интернет, как себя вести, чего не нужно делать.
Это касается таких серьезных вещей, как суицид и последствия буллинга? Вспоминаются случаи с двумя молодыми девушками: с Одри Потт в США и Ретеей Парсонс в Канаде, которых напоили и изнасиловали сверстники на вечеринке, а потом выложили фото в интернет. Обе девушки покончили жизнь самоубийством, и в итоге в их странах были приняты более строгие законы, защищающие частную жизнь тинейджеров и усиливающие меры наказания для подростков, замешанных в преступлениях такого рода.
Да, мы обсуждаем такие ситуации. Кроме того, вторая сфера деятельности Association e-Enfance состоит в том, что мы основали единый номер телефона, по которому можно позвонить, чтобы попросить совет, если возникла проблема в интернете. Описанные вами случаи очень серьезны, но начинаться все может с малого. Например, с ребенком или подростком в соцсетях может начать общаться взрослый человек, интимные фотографии подростка могут просто попасть в соцсети… Association e-Enfance помогает решать все эти вопросы. Наша третья сфера работы – сотрудничество с Facebook, Google и другими интернет-компаниями, которые могут помочь в решении проблем такого рода. А еще мы активно проводим рекламные кампании, в которых объясняем, что ничего личного и частного в интернете нет.
Кристин, ваш карьерный путь звучит, пожалуй, идеально для амбициозной женщины – руководящая должность в выбранной сфере, свой бизнес, благотворительность, спасение компании. Вы считаете себя сильной женщиной? И, если да, то в чем секрет?
В профессиональном плане, пожалуй, да. Мой секрет – эмоциональный баланс и амбициозность в работе. Меня также сложно отговорить делать что-то, что я решила сделать, и я никогда не сдаюсь.
Это ваши русские корни дают о себе знать?
Вы и об этом узнали! Действительно, моя мама, когда ей было три года, приехала жить в Париж с родителями, моими бабушкой и дедушкой, которые бежали от революции 1917 года. Они были из Одессы.
Photography: Igor Fain
