Svita Sobolyeva: поставить на моде восклицательный знак

«Только не напишите про меня что-нибудь из разряда «бедная богатая девочка», – сразу предупреждает Свита, открывая дверь парижской квартиры. На ней простая черная футболка, кеды Vans и черные джинсы, крестик Graff и сердце из изумруда от NATKINA – ювелирного бренда подруги.

Эта парижская утонченность в девушке из Украины, конечно, приятно радует глаз. В 12 лет Свита Соболева заняла шестое место в мире на соревнованиях по бальным танцам, в 15 –поехала с гуманитарной миссией в Индию обучать английскому местных детей, на следующий год – с той же миссией в ЮАР, еще через год покорила самую высокую точку китайской стены и окончила College Alpin Beau Soleil в Швейцарии. К 23 годам успела поработать стилистом в Moda Operandi, Dior, LVMH, Oscar de la Renta, искала вещи для выставок в Метрополитен-музее в Нью-Йорке и открыла две своих компании: одна занимается уникальными винтажными вещами, вторая – продвижением постсоветского тренда (привет, Демна Гвасалия) через работы молодых дизайнеров.

«Я хотела стать криминалистом, но семья не поняла бы такого решения, – говорит Свита. – Поэтому я остановилась на второй своей страсти – моде, и пошла изучать ее историю сначала в Regent’s University, совмещая параллельно с курсами в Central Saint Martins, а затем в магистратуру в Parsons. Меня всегда больше притягивали вещи, у которых есть история, культурное или историческое значение. Мода для меня – не только бизнес, но и искусство».

Мы садимся смотреть съемки для продвижения компаний Свиты, в которых она выступала креативным директором – эти съемки обеспечили ей прямой билет в Parsons, снимали фотографы из Vogue.

Звонит мобильный, Свите сообщают о доставке вещей для свадьбы одной из представительниц королевской семьи Греции. Свита летит к ней завтра. Поэтому мой первый вопрос – о VIP-клиентах.

ПОНИМАНИЕ концепции «future VINTAGE» ВАЖНО ДЛЯ ТЕХ, КТО «В ТЕМЕ» И НЕ ГОНИТСЯ за ПОСЛЕДНИМИ ТРЕНДАМИ.

Сложно с ними?
Не могу сказать, что на меня льются реки негатива. Да, однажды меня попросили принести кофе. Я принесла, но клиент стал кричать, что кофе недостаточно горячий и вылил его на меня. А ведь я работала стилистом, не ассистентом. После таких моментов я неоднократно задавалась вопросом, в чем смысл этих унижений, даже если бы я была стажеркой, но мой папа сказал: «Даже слушать не хочу, не важно, из какой ты семьи и в какой школе училась. Работа есть работа, всё, положила трубку и вернулась обратно! У меня нет времени на такую ерунду». Родители у меня строгие, не в плане контроля, а в плане саморазвития. Основной целью в нашей семье всегда являлось качественное образование. Меня не учили, какой нужно быть, чтобы выйти замуж, а учили, как зарабатывать самой. С каждым годом я становлюсь все более благодарна родителям за такой подход. Что касается клиентов, то бывало, что в офис 24S (онлайн-ритейлер, принадлежащий LVMH) в два часа дня звонила VIP-клиентка и говорила, что ей нужно платье к шести! Я объясняла, что склад за Парижем, мы не успеем. Она отвечала, что ее это не волнует, и если платья не будет, то завтра она позвонит друзьям по всему миру и расскажет, что у нас ужасное обслуживание. А грузовичок 24S только на склад едет два часа! Как быть?

Доставили?
Доставили. Практически самолетом по Парижу!

Значит, она была права.
Была. Но лично я отношусь к платьям и сумкам спокойно. Конечно, я обожаю моду, необычную одежду, но чем больше я вижу мир, тем нейтральнее отношусь к материальным вещам. Помнится, в школе в Швейцарии, где были строгие правила по поводу формы (даже с распущенными волосами нельзя было ходить), девочки в 12 лет носили крокодиловые «биркин». Но я этого не понимаю. Преподаватели, кстати, тоже не понимали.

Русские девочки?
Конечно!

МОЯ страсть – ДОНЕСТИ и обучить ЛЮДЕЙ ПОНИМАТЬ ЦЕННОСТЬ «МОДНЫХ» ЭКСПОНАТОВ.

И что тут непонятного?!
В школе нам давали выбор – домой на каникулы или поехать с гуманитарной организацией в страны третьего мира обучать детей. Я ездила учить детей.

Куда ты ездила?
В Индию. Меня поразил уровень жизни. Мы работали не в Мумбаи, а в маленьком городе Тирпур. Люди там питаются только рисом и водой, иногда позволяют себе мясо. Фрукты не растут из-за жары, а если и растут, то идут на экспорт.

А как ты вообще оказалась в этой школе?
Долгая история. В детстве меня повели в театр, мне так понравилось, что я начала мечтать стать балериной. Но у меня было плоскостопие, а еще сказали, что крупным девочкам в балете не место, и не взяли. Но мне же нужно было доказать, что я могу, поэтому мама отвела меня на бальные танцы. А моя мама, кстати, балерина. В какой-то момент занятия танцами стали настолько интенсивными, что я ушла из школы и два года занималась профессионально бальными танцами и художественной гимнастикой. В Донецке, у тренера Светланы Валентиновны Дубовой, с которой работала Лилия Подкопаева во время подготовки к Олимпиаде. В итоге все девочки вокруг меня готовились к международным соревнованиям, включая Олимпиаду. Отличная закалка. Но когда мне было 12 лет, мы с родителями осознали, что спорт стал занимать слишком много места в моей жизни. Совмещать спорт на профессиональном уровне и учебу стало невозможно. Я выбрала образование, так как оно всегда было приоритетом в нашей семье. И поехала учиться в Швейцарию. Подальше от танцев.

И до сих пор учишься, несмотря на успешную карьеру?
Изучаю связь моды и искусства в Parsons.

И какая связь?
Коллаборации между модой и искусством – история абсолютно не новая. Одна из первых коллабораций в истории моды – союз Сальвадора Дали и Эльзы Скиапарелли, результатом которой стали платье-слеза, шляпа-туфля, юбка с лобстером (1937). Еще один интересный пример – платья от Ив Сен-Лорана, вдохновленные работами Пита Мондриана. Но это захватывает! Из свежего – коллаборация между Вирджилом Абло (художественный руководитель отдела мужской одежды в Louis Vuitton и исполнительный директор собственного лейбла Off-White) и Такаси Мураками, открывшими выставку «Murakami & Abloh, Technicolor 2». Или Джефф Кунс, который создал для Louis Vuitton капсульную коллекцию сумок, наложив современный дизайн на известные работы да Винчи, Рубенса, Ван Гога, Тициана и других художников.

Понято, что сила бренда Louis Vuitton может продать все что угодно, даже принт картины Ван Гога на сумке. Но, с другой стороны, картины Ван Гога все видели в музее. Ну или на худой конец в интернете…
Сейчас, в эпоху глобализации, все является доступным – любая информация, путешествия, книги, кино, причем без больших затрат. Но все-таки людям нравится приобретать вещи, в которых есть какой-то кусочек истории и ощущение прикосновения к чему-то большему. Приобретение таких вещей создает ощущение принадлежности к чему-то более высокому, которого так не хватает сегодня, в период капитализма и вседоступности.

Картина Ван Гога, чтобы складывать в неё носовой платок? Получается великое искусство низведено до уровня пользования обывателем? Виссарион Белинский нервно задергался…
Подумай сама: фото скульптуры Кунса (пусть даже в твоей гостиной) в инстаграме не наберут такого количества лайков, как «биркин», расписанная известным художником или тем же Алеком Монополи (это для тех, кто любит поярче и побольше). Такая сумка не только подчеркивает статус, но и придает элемент избранности, делает владелицу частью элитарного сообщества, которое ценит и понимает современное искусство, а главное – в состоянии себе это позволить. Именно поэтому сегодня такие аукционные дома, как Christie’s, продают не только картины и скульптуры, но и редкую сумку NASA RETOURNÉ KELLY 35 от Тома Сакса (реализованная цена 40 000 фунтов). И таких примеров все больше. Также интересно, что сумка по ценности и стоимости становится равна картине. В прошлом году Sotheby’s впервые организовал аукцион редких кроссовок. Самым дорогим лотом стали 47-летние кроссовки Nike Waffle, которые ушли с молотка за полмиллиона долларов.

Музеи тоже, как я понимаю, не отстают. Лучшие музеи сегодня курируют и инвестируют в выставки, главной темой которых становится мода и ее культурное/историческое значение.
Естественно! Ты была на выставке Alexander McQueen в музее Victoria & Albert? Или на выставке в MET под названием «Heavenly Bodies: Fashion and the Catholic Imagination»(«Божественные тела: мода и католичество»)? Первая стала самой популярной выставкой в истории музея Victoria and Albert: продано 480 000 билетов. Вторая – побила все рекорды для выставок, в целом ее посетили 1 млн 700 тыс. человек. Выставки, посвященные истории брендов, – вообще новый музейный тренд. Только в этом году дому Dior было посвящено пять экспозиций. От Далласа до Лондона и Токио. Наивно полагать, что такие выставки по всему миру вдруг случились произвольно, и модные дома никак финансово в это не вкладывались. Всем известно, что основная прибыль модных домов идет не от продаж одежды, а от сбыта косметики и парфюмерии. Все перечисленные выставки сопровождались большим количеством материалов в прессе и наружной рекламой новых духов, что повысило продажи в несколько раз.

И тут возникает вопрос: а что стоит за этими выставками? Культурное образование или продажи?
То и другое. И это отлично работает! Такого рода выставки создают в массовом сознании концепт ценности того или иного бренда и показывают, насколько важно консервирование, сохранение вещей, которые имеют отношение к истории моды. Откуда, соответственно, и вытекает понятие «future vintage».

ЛЮДЯМ нравится ПРИОБРЕТАТЬ ВЕЩИ, в которых ЕСТЬ КУСОЧЕК ИСТОРИИ И ОЩУЩЕНИЕ ПРИКОСНОВЕНИЯ к чему-то БОЛЬШЕМУ.

Расскажи подробнее про концепт «future vintage». Это вещи, которые будут в цене потом, но не в цене сейчас?
Один из последних и достаточно понятных примеров – это коллекции бренда Celine несколько сезонов назад. После ухода креативного директора Фиби Фило все созданные ею вещи подорожали как минимум вдвое, и при этом вы счастливчик, если сумеете их приобрести, так как в свободной продаже их нет. Что уж говорить, о коллекциях, созданных самим Джанни Версаче в девяностые! Или дизайны Карла Лагерфельда для Chanel – через пару лет они станут частью истории великого дома моды, а значит, по ценам будут приравниваться к музейным экспонатам. Естественно, это не новый концепт. Коллекционеры были всегда, именно они в тиши своих собраний создают наиболее интересные и уникальные архивы.

А ты коллекционируешь?
Да, особенно туфли. Моя еще одна большая страсть – донести и обучить людей понимать ценность «модных» экспонатов. Именно поэтому моя компания @future.vintage.edit
23 апреля организовала в Киеве конференцию на тему «Винтаж будущего». Сумела уговорить сценографа самого Мартина Маржелы и одного из главных архивистов Александра Маккуина (@mcqueenvault) поделиться своими знаниями и опытом с нашими клиентами.

Твои клиенты – коллекционеры?
Необязательно. Стоит учесть, что сегодня у нас «передоз» – всего. Выделиться становится все сложнее. Это создает повышенный спрос на редкие находки, что в свою очередь повышает на них цены. Поэтому понимание концепции «future vintage» так важно для тех, кто «в теме» и не гонится за последними трендами каждый сезон.

А чем отличается коллекционирование моды от страсти к шопингу?
Возьмем как пример последнюю выставку в MET на тему CAMP. В связи с моей работой в одной из крупнейших винтажных компаний на мировом рынке, мне посчастливилось искать некоторые объекты для этой выставки. Вот у меня клиентка – коллекционер ботиночек Tabi от Martin Margiela, на которых имеется автограф самого дизайнера. Стоит напомнить, что его уже никто не видел последние
20 лет, и это придает еще большеценности этой паре. Но я должна сказать клиентке, что ее вожделенная пара едет на выставку в музей, и с покупкой придется подождать. А после выставки цена на ее объект желаний вырастет на 15 тысяч евро. С одной стороны, это повод лишний раз подумать, с другой – пара стала еще более ценной. Работает тот же принцип, что и с произведениями искусства, ценность которых часто определяет провенанс или история выставок и владения. Интересно отметить, что коллекционеры модных вещей – это своеобразная секта. Если вы не входите в их сообщество давно, то у вас мало шансов найти что-либо по-настоящему ценное или купить его по реальной цене. Единственное исключение – очаровать дилера.

ПРИНЯТО СЧИТАТЬ, что ВЕЩИ ДОЛЖНО БЫТЬ 20 ЛЕТ, НО ВАЖНО не только ВРЕМЯ, НО И ИСТОРИЯ.

Например, в лондонском магазине «One of a Kind» в Ноттинг-Хилле хранится одна из редчайших коллекций вещей от Vivienne Westwood, Chanel, Versace, Christian Dior и т.д. Интерьер магазина напоминает темный склад. Продавец выглядит как артефакт, доставленный сюда машиной времени. Но если вы произведете правильное впечатление, то можете попросить показать секретную комнату, где припрятан исторический костюм, созданный Кристианом Диором, редкое платье от Тома Форда, вещи с красных дорожек или даже являвшиеся когда-то собственностью Александра Маккуина. Все они рано или поздно окажутся в музеях, когда придет их время. Ну или как минимум в гардеробе Ким Кардашьян, которая на сегодняшний день является одним из самых крупных коллекционером винтажа среди знаменитостей.

Ты упомянула Тома Форда – насколько старой должна быть вещь, чтобы считаться винтажной? С Диором-то все ясно…
Принято считать, что вещи должно быть 20 лет. Но важно не только время, но и история. В начале 2019 года десять платьев из коллекции принцессы Дианы были проданы за 200 тыс. каждое. Платье от Victor Edelstein, которое было на Диане во время приема у Рейгана и в котором она осуществила известный танец с Джоном Траволтой, продали за 240 тыс. Конечно, если кто-то решится надеть такое платье, это произведет гораздо более заметный фурор, чем haute couture из последней коллекции Ralph&Russo или Elie Saab. Та же сумка Chanel образца 1980-х придает образу гораздо больше индивидуальности, чем обычная крокодиловая 2.55, которую сегодня можно купить без особенных проблем и которая больше не представляет ни финансовой, ни эмоциональной ценности.

Тебя явно сложно удивить! Но тогда кого ты любишь носить сама?
Я родом из Донецка. Постоянно вижу, что у украинских дизайнеров огромный потенциал, который пока никак не реализован на Западе. Поэтому на показы, презентации и т.д. я люблю носить вещи наших дизайнеров. У меня постоянно спрашивают: где… что… как… и нам бы тоже….

А что именно хорошего в украинских дизайнерах? Хорошо рисуют? Одна только доставка занимает вечность! Это тебе не два часа по Парижу!
Я ценю то, что наши ребята, несмотря на трудности и тернистый путь, идут к своей цели. В Украине большое количество талантливых, трудолюбивых и неординарных художников, дизайнеров, музыкантов, фотографов, стилистов и т.д. В той же Франции у молодежи нет такого энтузиазма, потому что все намного легче дается. В 17:55 все на низком старте. В 18:00 все выбегают с работы. Я же привыкла с подачи родителей работать до победного. Поэтому я надеюсь, что, упорно работая, со временем мне удастся внести свою лепту в мировую индустрию моды.