Последнее кино Ива Сен-Лорана
Фильм «Ив Сен-Лоран: Последние Коллекции» (Ives Saint Laurent: Last Collections) о последних годах работы французского дома высокой моды Yves Saint Laurent пролежал на полке почти двадцать лет, хотя съемки были организованы самим Пьером Берже – личным и деловым партнером Сен-Лорана, и продолжались более двух лет. Он же и заблокировал мировой показ вслед за премьерой ленты на Берлинском кинофестивале 2007 года, пригрозив судом режиссеру-документалисту Оливье Мейру.
В Лондоне «Celebration» впервые показали в октябре этого года, в рамках Лондонского кинофестиваля. «Русская Рулетка» встретилась там с режиссером, чтобы узнать, почему Берже ждал восемь лет, чтобы наконец-то разрешить Оливье выпустить фильм в прокат. Каким увидел и показал Сен-Лорана режиссер, почему это было встречено в штыки заказчиком?
Оливье, чем вы настроили против себя Пьера Берже, который изначально должен был относиться к вам более чем лояльно: ваша съемочная группа допускалась в святая святых — студию Ива в легендарном доме по адресу авеню Мерсо, номер 5? Вы сняли что-то лишнее?
Все, что касалось жизни модного дома, Бержер держал под контролем с упорством настоящего маньяка, но в плане съемок у нас была абсолютная свобода. Без его согласия мы и поговорить не могли с Ивом, все контакты шли через Пьера. Два с половиной года мы практически жили с этим большим семейством — Пьером, Ивом, многочисленными закройщиками, швеями, прессой, моделями. Меня позвали задокументировать работу над последней кутюрной коллекцией Yves Saint Laurent, когда я был вполне состоявшимся режиссером. Но когда пришло время монтажа, Берже почему-то решил, что у картины не один режиссер, а двое. Для него моя работа была лишь еще одним набором картинок, призванных дополнить уже созданный имидж бренда, а я на это не соглашался: не хотел его контроля.
То есть Берже не пошел на компромисс, и вам указали на дверь? Как вы умудрились закончить работу над лентой и, главное, донести ее до зрителя?
Мы снимали в промежутке между 1998-м и серединой 2001 года, а последнюю коллекцию haute couture Сен-Лоран показал в январе 2002-го перед продажей дома компании Gucci. Затем я сам закончил монтаж и попытался показать ленту во Франции, но Берже, пользуясь своим весом в обществе, смог меня остановить. Однако его влияние не сработало в 2007 году, когда те, кто отбирал фильмы для Берлинского кинофестиваля, включили меня в программу. Но Пьер – упорный человек, и он добился запрета на международный прокат после фестиваля. Интересно, что в 2008-м Ива не стало, а в 2015 году сам Бержер связался со мной и попросил показать фильм. Для этого мы сняли целый кинотеатр, и он сидел там один на один с рассказом о последних днях того дома, который сам помог создать в начале 60-х. Сидел и наблюдал на экране закат целой эпохи в мире моды и конец его истории с Ивом. После этого сеанса он сменил гнев на милость и дал добро на прокат. Реставрация материала заняла несколько лет, и теперь он вышел на экран.
Возникает закономерный вопрос – почему он сказал «да»? Вы как-то перемонтировали фильм или время, действительно, – великий уравнитель, и Берже стал по-другому смотреть на вещи?
Возможно, время расставило всё на свои места, а может быть, отдав контроль над империей, он смог абстрагироваться от имиджа дома и сконцентрироваться на образе Ива-человека. Эти двое начали строить бренд сразу после увольнения Сен-Лорана (на тот момент самого молодого кутюрье в истории Парижского синдиката высокой моды) из Christian Dior – они всю взрослую жизнь прошли плечом к плечу. Поймите, Пьер был создателем публичного образа Ива Сен-Лорана почти 40 лет.
Каким вы увидели Сен-Лорана в первые дни съемок?
Меня больше всего поразило, что физически он был самым слабым человеком в доме, постоянно выглядел надломленным, нервным. Но именно он задавал ритм всему: как только Сен-Лоран появлялся в студии, все начинали двигаться и говорить, как он. Я снял странный кадр, когда Берже через приоткрытую дверь издалека наблюдает за Ивом. Он смотрит кутюрье в спину, но тем не менее повторяет все гримасы своего партнера, как будто они связаны незримой нитью. Сен-Лоран, бесспорно, обладал магией притяжения.
Ив Сен-Лоран – полумифический персонаж не только в истории моды, но и в истории Франции. Один из величайших мировых кутюрье, во многом – революционер моды, чего только стоит его вариант женского смокинга, ансамбли-сафари или дерзкие прозрачные блузки! Тем не менее, ваш фильм снят без хвалебного пиетета, где кутюрье – не герой, не триумфатор, а почти призрак. Что вас заставило показать его так безжалостно, таким угасающим?
Таким я его увидел. Возможно, в моем взгляде есть неудобная кому-то правда, но в нем много любви и восхищения его гением. Когда я оказался в студии в 1998 году, Ив был наполовину на небесах: его душа постепенно перемещалась в иной мир, и тело тоже следовало за ней – он неспешно передвигался по дому, замирал в странных позах, очень тихо говорил. Грандиозный фильм с фанфарами может и получился бы, снимай я его лет на десять-двадцать раньше, когда он кутил в Studio 54 с Энди Уорхоллом.
Кого было сложнее снимать – Ива Сен-Лорана или Пьера Берже? Первый не любил камер и выглядел в кадре довольно неловко, хоть и являлся главным героем ленты, а второй мог заговорить кого угодно, но был в какой-то мере диктатором. Не возникало конфликтов на площадке?
Все конфликты возникли после съемок, а в процессе работы у нас была полная свобода. С Пьером было просто – он легко говорил на камеру, был активен. Сен-Лорана я караулил, как животных в дикой природе: пришлось незаметно сидеть с камерой в уголке и постепенно приближать его к себе. О том, где находился Ив, можно было угадать по появлению в комнате французского бульдога по кличке «Мужик» – они были почти неразлучны.
Вы ни разу не взяли интервью у Сен-Лорана, что, согласитесь, необычно для фильма, в заголовке которого стоит его имя. Он не соглашался?
Я сам решил не снимать с ним интервью: мне казалось, он никогда не мог раскрыться в этом формате, выглядел скованным, неестественным. Мы просто наблюдали за ним, фиксируя маленькие детали, из которых собирался портрет – его раскачивающаяся походка, его странная мимика, манера держать голову и внезапная лучезарная улыбка при виде модели.
Что вы можете сказать об отношениях Пьера Берже и Ива Сен-Лорана в тот момент? Ведь они так много пережили: большую любовь, измены Сен-Лорана, в том числе с партнером Карла Лагерфельда, а со стороны Берже – с Викторией, музой Ива. Берже помог построить бренд и, казалось, защищал Ива от внешнего мира, но иногда создавал впечатление тирана. Как они уживались вместе, пройдя по жизни вместе почти 50 лет?
Берже, успешный финансисит и общественный деятель, был не только возлюбленным кутюрье и его бизнес-партнером, а режиссером жизни Ива. Он руководил всеми презентациями и встречами, был мостом между творческим миром Ива и его жизнью за пределами дома на авеню Марсо. Ив был ранимым гением, со всеми свойственными этому явлению депрессиями, злоупотреблением алкоголем и наркотиками, а Пьер – надежной опорой, капитаном корабля. Он действительно оберегал Ива, и что-то было в их природе и общении первозданно детское. Дом Yves Saint Laurent существовал как орел с двумя головами, Берже и Сен-Лорана. Квартиры их тоже находились в этом доме, здесь же работали швеи, организовывали примерки и показы, приглашали прессу. Иногда было трудно понять, где я нахожусь: в храме моды или на кухне престарелой пары.
Эта работа стала вашей первой и последней встречей с миром моды как документалиста. Как правило, вы концентрируетесь на социальных и политических проблемах. Чем вас привлекла сама идея съемок Ива Сен-Лорана?
Я два с половиной года прожил в мире кутюра, а это совсем не мир моды. Эти съемки были равносильны встрече с Коко Шанель, я записывал часть мировой истории. Ив не хотел меняться со временем, а время не собиралось подстраиваться под него. Он не понимал молодых кутюрье, хотя в молодости сам был новатором. Никто в 2001 году не работал как Сен-Лоран – он был последним кутюрье, стоящим во главе дома, который сам когда-то основал. У меня появился шанс увидеть спектакль перед тем, как занавес закроют в последний раз, погрузиться в легенду, увидеть магию создания чуда изнутри.
